В минувшем году столице были возвращены очередные объекты культурного наследия, ранее «изъятые» на реставрацию. В их числе — памятник Петру Ильичу Чайковскому работы знаменитой В. И. Мухиной. Относящийся к объектам культурного наследия федерального значения, этот памятник был установлен на Большой Никитской улице перед входом в Московскую консерваторию более полувека назад.
К
образу П. И. Чайковского Мухина впервые обратилась в
1929 году, когда по просьбе тогдашнего директора Дома-музея
П. И. Чайковского в Клину Николая Тимофеевича Жегина,
ею был выполнен бюст композитора. К 1945 году, когда
Вера Игнатьевна получила персональный заказ на создание
памятника П. И. Чайковскому в Москве, она была признанным
мастером, единственной женщиной-скульптором в истории
русского монументального искусства, которую справедливо
называли «первой дамой советской скульптуры».
Первоначально В. И. Мухина задумала изобразить Чайковского
дирижирующим стоя, что придавало памятнику монументальность
и официальность. Но от этого проекта ей пришлось отказаться
— для монументальной скульптуры требовалось большое
пространство, например, городская площадь, а не маленький
уютный дворик в центре Москвы. Кроме того, дирижерская
деятельность не являлась основной в творческой жизни
Петра Ильича, и скульптор решила обратиться к образу
Чайковского-композитора.
Второй вариант скульптуры, предложенный Мухиной, был
более камерным, но в то же время очень одухотворенным.
Чайковский изображен сидящим в кресле перед пюпитром,
на котором лежит раскрытая нотная тетрадь. Правая рука
с карандашом готова записать музыкальную фразу, левая
– по-дирижерски отсчитывает ритмы ее звучания. Черты
лица Чайковского трактованы обобщенно, сохраняя портретное
сходство.
Композиция многофигурная. Наряду с самим Чайковским,
обращала на себя внимание фигурка юного пастушка, символизирующая
интерес композитора к народному творчеству.
В своих воспоминаниях о работе над этим памятником Мухина
писала: «Чайковский изображен в момент творческого вдохновения.
Он как бы прислушивается к звукам земли русской, олицетворенной
фигурой крестьянского мальчика, играющего на свирели.
И звуки, созданные им, золотыми нотами бегут по решетке,
звучат в струнах конечных арф. В памятнике нарочно дана
двухфронтальная композиция, более портретная к улице
и более лирическая к консерватории. Фигура темной бронзы,
решетка чугунная со струнами и нотами золоченой бронзы.
Камень — коломенский или тарусский песчаник, наиболее
родственный русской средней полосе, в которой творил
Чайковский. Фигура пастушка как бы вырастает из того
же камня».Образ,
представленный Мухиной, понравился не всем. Замечание
вызвала несколько статичная фигура Чайковского, как
бы застывшая в неестественной напряженной позе – «позе
капельмейстера». Между тем Мухина стремилась «передать
внутреннее рождение звука и ритма», создать не столько
реалистичный образ композитора, сколько символический
образ большого художника в момент творческого поиска.
Многим пришелся не по вкусу и образ пастушка1 у ног
Чайковского — в этом видели некоторую двусмысленность.
В результате фигурка мальчика была заменена на фигуру
сидящего крестьянина, но и от нее в ходе работы также
пришлось отказаться, заменив человеческую фигуру драпировкой
сценического занавеса, выполненного из бронзы. Претерпел
изменения и пьедестал — его высота увеличилась, а серый
цвет гранита было решено заменить на красный, что привнесло
в общую трактовку памятника большую официальность и
тяжеловесность. По замыслу автора, на передней стороне
пьедестала предполагалось написать лишь одно слово:
«Чайковскому». Впоследствии эта надпись была изменена
на более помпезную: «Великому русскому композитору Петру
Ильичу Чайковскому».
Первый вариант проекта, завершенный в начале 1945 года,
был отвергнут приемной комиссией. Только через два года
на заседании художественно-экспертного Комитета по делам
искусств при Совете Министров СССР, на котором в числе
прочих присутствовали такие именитые скульпторы как
М. Г. Манизер, С. Д. Меркулов, Г. И. Мотовилов, Н. В.
Томский, был с некоторыми переделками принят второй
вариант памятника. Но даже через несколько лет, когда
выполненную в натуральную величину гипсовую модель отлили
из бронзы, решения об установке монумента еще не было.
Вера
Игнатьевна всей душой желала завершить начатое и просила
об этом в письме советскому правительству, которое она
продиктовала за четыре дня до своей кончины. Увидеть
открытие монумента ей было не суждено.
Памятник Чайковскому был открыт в 1954 году, через год
после смерти Мухиной, ее учениками и соратниками — Н.
Г. Зеленской, З. Г. Ивановой и архитектором А. А. Заварзиным.
В исторически сложившийся комплекс зданий Московской
консерватории он вошел очень органично: расположенный
по центральной оси главного фасада, этот монумент является
доминантой не только внутреннего двора перед зданием,
но и всего архитектурного ансамбля. Этому способствует
композиционное решение памятника, сочетающее скульптуру,
высоко поднятую на пьедестал, и ее скульптурно-архитектурное
оформление.
Памятник окружает мраморная скамья с бронзовой решеткой
в виде нотного стана с фрагментами музыкальных фраз
из «Евгения Онегина», «Лебединого озера», Шестой («Патетической»)
симфонии, Первого квартета, Скрипичного концерта и одного
из романсов композитора – «День ли царит...». Их разделяют
симметрично расположенные ажурные вензеля с инициалами
«П. Ч.» и датами жизни Чайковского – «1840 — 1893».
Решетка завершена бронзовыми арфами, художественно декорированными
драпировкой. В первом варианте Мухина хотела завершить
ограду фигурой женщины с арфой, но от этого замысла
пришлось отказаться.
«Полуовальная вогнутая решетка над огромным полукругом
скамьи идет направо и налево двумя крыльями от постамента
до существующих въезда и выезда, — писала Вера Игнатьевна.
— На кованой решетке, разделенной на шесть частей, нанесены
некоторые темы главных музыкальных форм, в которых Чайковский
писал, как то: симфонии, оперы, балета, романса, концерта
и пр. Туда же внесены его инициалы и даты рождения и
смерти. Решетки с двух сторон кончаются двумя скульптурными
изображениями арф, и таким образом звуки на решетке
как бы продолжают звучать в струнах арф».Место
установки памятника выбрано также весьма удачно: льющиеся
из консерваторских окон мелодичные звуки одухотворяют
скульптурный образ — кажется, что Чайковский прислушивается
к музыкальным фразам, дирижируя в такт.
Комплексная реставрация памятника (ремонтно-реставрационные
работы на скульптуре и гранитных элементах, мероприятия
по укреплению фундамента) была проведена по заказу Москомнаследия
специализированной организацией «Центр реставрации»
в 2007 году. Несмотря на то что с момента предыдущей
реставрации прошло уже девять лет, состояние скульптуры
было признано удовлетворительным. На всей ее поверхности
наблюдались общие загрязнения, доброкачественная естественная
патина шоколадно-оливкового цвета имела потеки и ярко-зеленые
пятна.
На художественной решетке скамьи были отмечены перекос
соединений, разрывы крепежных винтов, металла решеток
и столбов, многочисленные утраты фрагментов (нот, нотных
линеек, декоративных крепежных скоб, опорных деталей,
струн на арфах). В
процессе реставрационных работ с поверхности металлических
элементов памятника были удалены загрязнения и вредные
хлористые образования, выровнен цвет, раскрыта и уплотнена
естественная благородная патина, зачеканены свинцом
дефекты в металле скульптурной композиции и элементах
памятника — решетках и арфах.
Во время предварительного обследования выяснилось, что
утрачено множество (50 штук) нотных знаков партитуры
ограды, исчезновение которых, впрочем, легко объяснимо
– их отрывают студенты-музыканты. Дело в том, что по
популярной в Консерватории легенде, обладание нотой
с решетки памятника приносит не только отличные оценки
в процессе учебы, но и творческие удачи, успешную карьеру
в будущем. А вот кому понадобился карандаш, исчезнувший
из руки композитора, наверное, так и останется загадкой.
Все эти утраченные детали были воссозданы методом литья
и механической обработки из сплава, близкого к подлинному,
по моделям, снятым с имеющихся образцов.
Кроме этого, реставраторами даны рекомендации по реконструкции
зеленых насаждений на газоне за памятником, который
также является частью скульптурного ансамбля. В настоящее
время газон засажен кустарником, который, находясь очень
близко к опорной стенке памятника, ведет к разрушению
фундамента, мешает проветриванию конструкций, собирая
сырость и плесень. А ведь по творческому замыслу скульптора
монумент должен был стоять на фоне русских березок.
Впрочем, наверное, сегодня, это уже не важно. Важнее
другое: силами реставраторов памятник П. И. Чайковскому
приведен в экспозиционный вид и остается достопримечательностью
не только консерваторского сквера и всей Большой Никитской
улицы, но и столицы в целом.
Ирина ПИЛИШЕК, искусствовед
МУЗЫКАЛЬНЫЙ
ЦЕНТР ГОРОДАУлицу
Большая Никитская – одно из немногих мест в Москве,
почти не изменившихся за последние 100 лет, без преувеличения
можно считать музыкальным (и шире – артистическим) центром
города. Начало музыкальной истории улицы положила основанная
в 1866 году в доме № 13 Московская консерватория.
В самом начале Большой Никитской, в здании, где в настоящее
время вновь действует университетская церковь св. Татьяны,
в 1808 году располагался первый Казенный театр, а через
четверть века по этому адресу открылась студия «Наш
дом» — знаменитый университетский театр, основанный
Марком Розовским и Александром Аскольдовым.
В доме № 11, по соседству со зданием Консерватории,
сохранилось здание Синодального училища певчих (некогда
владение князя Д. С. Горчакова), в котором учились великие
дирижеры Николай Голованов и Александр Свешников. В
настоящее время здесь располагается Рахманиновский зал
консерватории.
На противоположной стороне, в здании англиканской церкви
St. Andrew’s, которая славилась своей прекрасной акустикой,
начиная с 1960-х годов и вплоть до 1994 года работала
студия грамзаписи «Мелодия». Недалеко от Никитских ворот,
в дом № 19, с 1990 года расположился музыкальный театр
«Геликон-опера» с белоколонным залом, устроенным в начале
XX столетия тогдашней владелицей усадьбы княгиней Шаховской
для проведения музыкальных вечеров.
На углу Малого Кисловского переулка и Большой Никитской
улицы обосновался Московский Академический театр им.
Владимира Маяковского, построенный в 1886 году специально
для гастролирующих артистов (к слову, на его сцене играла
Сара Бернар и одно время театр даже называли «Интернациональным»).
В 20-е годы прошлого века в этом здании располагалтся
Театр революционной сатиры (Теревсат), позднее преобразованный
в Театр революции, которым в 1922 году руководил Всеволод
Мейерхольд.
Дом № 23, в котором еще не так давно размещался «Кинотеатр
повторного фильма», также связан с артистической, а
точнее — кинематографической жизнью столицы: только
здесь можно было увидеть шедевры мирового кино, в том
числе и музыкальные. Кстати, именно в этом доме, изначально
построенном для князя А. Б. Лобанова-Ростовского, некогда
жил Огарев и бывал Герцен (чье имя улица носила еще
совсем недавно).
Одним из самых красивых зданий в старой части Большой
Никитской остается здание Московской консерватории,
которая была открыта на базе частных музыкальных классов.
Инициатором организации Школы-консерватории, а позднее
ее первым директором был глава Московского отделения
Русского музыкального общества, пианист и дирижер Николай
Григорьевич Рубинштейн.
Современное здание Консерватории, перестроенное архитектором
В. П. Загорским в 1894 году в классических формах, сохранило
фасад и окруженную колоннадой полуротонду старого здания,
выстроенного еще при Екатерине Романовне Дашковой (работы
по перестройке начались при профессоре консерватории
С. И. Танееве, в 1881 году сменившем Рубинштейна на
посту директора после его смерти).
Во дворе, выходящем на Никитскую улицу, первоначально
предполагалось поставить памятник Н. Г. Рубинштейну,
но из-за отсутствия средств проект осуществить не удалось.
В 1940 году Московской государственной консерватории
было присвоено имя Петра Ильича Чайковского, а спустя
14 лет в консерваторском сквере был торжественно открыт
и памятник композитору.