В минувшем году столице были возвращены очередные объекты культурного наследия, ранее «изъятые» на реставрацию. В их числе — памятник Петру Ильичу Чайковскому работы знаменитой В. И. Мухиной. Относящийся к объектам культурного наследия федерального значения, этот памятник был установлен на Большой Никитской улице перед входом в Московскую консерваторию более полувека назад.

К образу П. И. Чайковского Мухина впервые обратилась в 1929 году, когда по просьбе тогдашнего директора Дома-музея П. И. Чайковского в Клину Николая Тимофеевича Жегина, ею был выполнен бюст композитора. К 1945 году, когда Вера Игнатьевна получила персональный заказ на создание памятника П. И. Чайковскому в Москве, она была признанным мастером, единственной женщиной-скульптором в истории русского монументального искусства, которую справедливо называли «первой дамой советской скульптуры».
Первоначально В. И. Мухина задумала изобразить Чайковского дирижирующим стоя, что придавало памятнику монументальность и официальность. Но от этого проекта ей пришлось отказаться — для монументальной скульптуры требовалось большое пространство, например, городская площадь, а не маленький уютный дворик в центре Москвы. Кроме того, дирижерская деятельность не являлась основной в творческой жизни Петра Ильича, и скульптор решила обратиться к образу Чайковского-композитора.
Второй вариант скульптуры, предложенный Мухиной, был более камерным, но в то же время очень одухотворенным. Чайковский изображен сидящим в кресле перед пюпитром, на котором лежит раскрытая нотная тетрадь. Правая рука с карандашом готова записать музыкальную фразу, левая – по-дирижерски отсчитывает ритмы ее звучания. Черты лица Чайковского трактованы обобщенно, сохраняя портретное сходство.
Композиция многофигурная. Наряду с самим Чайковским, обращала на себя внимание фигурка юного пастушка, символизирующая интерес композитора к народному творчеству.
В своих воспоминаниях о работе над этим памятником Мухина писала: «Чайковский изображен в момент творческого вдохновения. Он как бы прислушивается к звукам земли русской, олицетворенной фигурой крестьянского мальчика, играющего на свирели. И звуки, созданные им, золотыми нотами бегут по решетке, звучат в струнах конечных арф. В памятнике нарочно дана двухфронтальная композиция, более портретная к улице и более лирическая к консерватории. Фигура темной бронзы, решетка чугунная со струнами и нотами золоченой бронзы. Камень — коломенский или тарусский песчаник, наиболее родственный русской средней полосе, в которой творил Чайковский. Фигура пастушка как бы вырастает из того же камня».
Образ, представленный Мухиной, понравился не всем. Замечание вызвала несколько статичная фигура Чайковского, как бы застывшая в неестественной напряженной позе – «позе капельмейстера». Между тем Мухина стремилась «передать внутреннее рождение звука и ритма», создать не столько реалистичный образ композитора, сколько символический образ большого художника в момент творческого поиска.
Многим пришелся не по вкусу и образ пастушка1 у ног Чайковского — в этом видели некоторую двусмысленность. В результате фигурка мальчика была заменена на фигуру сидящего крестьянина, но и от нее в ходе работы также пришлось отказаться, заменив человеческую фигуру драпировкой сценического занавеса, выполненного из бронзы. Претерпел изменения и пьедестал — его высота увеличилась, а серый цвет гранита было решено заменить на красный, что привнесло в общую трактовку памятника большую официальность и тяжеловесность. По замыслу автора, на передней стороне пьедестала предполагалось написать лишь одно слово: «Чайковскому». Впоследствии эта надпись была изменена на более помпезную: «Великому русскому композитору Петру Ильичу Чайковскому».
Первый вариант проекта, завершенный в начале 1945 года, был отвергнут приемной комиссией. Только через два года на заседании художественно-экспертного Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР, на котором в числе прочих присутствовали такие именитые скульпторы как М. Г. Манизер, С. Д. Меркулов, Г. И. Мотовилов, Н. В. Томский, был с некоторыми переделками принят второй вариант памятника. Но даже через несколько лет, когда выполненную в натуральную величину гипсовую модель отлили из бронзы, решения об установке монумента еще не было.
Вера Игнатьевна всей душой желала завершить начатое и просила об этом в письме советскому правительству, которое она продиктовала за четыре дня до своей кончины. Увидеть открытие монумента ей было не суждено.
Памятник Чайковскому был открыт в 1954 году, через год после смерти Мухиной, ее учениками и соратниками — Н. Г. Зеленской, З. Г. Ивановой и архитектором А. А. Заварзиным. В исторически сложившийся комплекс зданий Московской консерватории он вошел очень органично: расположенный по центральной оси главного фасада, этот монумент является доминантой не только внутреннего двора перед зданием, но и всего архитектурного ансамбля. Этому способствует композиционное решение памятника, сочетающее скульптуру, высоко поднятую на пьедестал, и ее скульптурно-архитектурное оформление.
Памятник окружает мраморная скамья с бронзовой решеткой в виде нотного стана с фрагментами музыкальных фраз из «Евгения Онегина», «Лебединого озера», Шестой («Патетической») симфонии, Первого квартета, Скрипичного концерта и одного из романсов композитора – «День ли царит...». Их разделяют симметрично расположенные ажурные вензеля с инициалами «П. Ч.» и датами жизни Чайковского – «1840 — 1893». Решетка завершена бронзовыми арфами, художественно декорированными драпировкой. В первом варианте Мухина хотела завершить ограду фигурой женщины с арфой, но от этого замысла пришлось отказаться.
«Полуовальная вогнутая решетка над огромным полукругом скамьи идет направо и налево двумя крыльями от постамента до существующих въезда и выезда, — писала Вера Игнатьевна. — На кованой решетке, разделенной на шесть частей, нанесены некоторые темы главных музыкальных форм, в которых Чайковский писал, как то: симфонии, оперы, балета, романса, концерта и пр. Туда же внесены его инициалы и даты рождения и смерти. Решетки с двух сторон кончаются двумя скульптурными изображениями арф, и таким образом звуки на решетке как бы продолжают звучать в струнах арф».
Место установки памятника выбрано также весьма удачно: льющиеся из консерваторских окон мелодичные звуки одухотворяют скульптурный образ — кажется, что Чайковский прислушивается к музыкальным фразам, дирижируя в такт.
Комплексная реставрация памятника (ремонтно-реставрационные работы на скульптуре и гранитных элементах, мероприятия по укреплению фундамента) была проведена по заказу Москомнаследия специализированной организацией «Центр реставрации» в 2007 году. Несмотря на то что с момента предыдущей реставрации прошло уже девять лет, состояние скульптуры было признано удовлетворительным. На всей ее поверхности наблюдались общие загрязнения, доброкачественная естественная патина шоколадно-оливкового цвета имела потеки и ярко-зеленые пятна.
На художественной решетке скамьи были отмечены перекос соединений, разрывы крепежных винтов, металла решеток и столбов, многочисленные утраты фрагментов (нот, нотных линеек, декоративных крепежных скоб, опорных деталей, струн на арфах).
В процессе реставрационных работ с поверхности металлических элементов памятника были удалены загрязнения и вредные хлористые образования, выровнен цвет, раскрыта и уплотнена естественная благородная патина, зачеканены свинцом дефекты в металле скульптурной композиции и элементах памятника — решетках и арфах.
Во время предварительного обследования выяснилось, что утрачено множество (50 штук) нотных знаков партитуры ограды, исчезновение которых, впрочем, легко объяснимо – их отрывают студенты-музыканты. Дело в том, что по популярной в Консерватории легенде, обладание нотой с решетки памятника приносит не только отличные оценки в процессе учебы, но и творческие удачи, успешную карьеру в будущем. А вот кому понадобился карандаш, исчезнувший из руки композитора, наверное, так и останется загадкой. Все эти утраченные детали были воссозданы методом литья и механической обработки из сплава, близкого к подлинному, по моделям, снятым с имеющихся образцов.
Кроме этого, реставраторами даны рекомендации по реконструкции зеленых насаждений на газоне за памятником, который также является частью скульптурного ансамбля. В настоящее время газон засажен кустарником, который, находясь очень близко к опорной стенке памятника, ведет к разрушению фундамента, мешает проветриванию конструкций, собирая сырость и плесень. А ведь по творческому замыслу скульптора монумент должен был стоять на фоне русских березок. Впрочем, наверное, сегодня, это уже не важно. Важнее другое: силами реставраторов памятник П. И. Чайковскому приведен в экспозиционный вид и остается достопримечательностью не только консерваторского сквера и всей Большой Никитской улицы, но и столицы в целом.

Ирина ПИЛИШЕК, искусствовед

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ГОРОДА
Улицу Большая Никитская – одно из немногих мест в Москве, почти не изменившихся за последние 100 лет, без преувеличения можно считать музыкальным (и шире – артистическим) центром города. Начало музыкальной истории улицы положила основанная в 1866 году в доме № 13 Московская консерватория.
В самом начале Большой Никитской, в здании, где в настоящее время вновь действует университетская церковь св. Татьяны, в 1808 году располагался первый Казенный театр, а через четверть века по этому адресу открылась студия «Наш дом» — знаменитый университетский театр, основанный Марком Розовским и Александром Аскольдовым.
В доме № 11, по соседству со зданием Консерватории, сохранилось здание Синодального училища певчих (некогда владение князя Д. С. Горчакова), в котором учились великие дирижеры Николай Голованов и Александр Свешников. В настоящее время здесь располагается Рахманиновский зал консерватории.
На противоположной стороне, в здании англиканской церкви St. Andrew’s, которая славилась своей прекрасной акустикой, начиная с 1960-х годов и вплоть до 1994 года работала студия грамзаписи «Мелодия». Недалеко от Никитских ворот, в дом № 19, с 1990 года расположился музыкальный театр «Геликон-опера» с белоколонным залом, устроенным в начале XX столетия тогдашней владелицей усадьбы княгиней Шаховской для проведения музыкальных вечеров.
На углу Малого Кисловского переулка и Большой Никитской улицы обосновался Московский Академический театр им. Владимира Маяковского, построенный в 1886 году специально для гастролирующих артистов (к слову, на его сцене играла Сара Бернар и одно время театр даже называли «Интернациональным»). В 20-е годы прошлого века в этом здании располагалтся Театр революционной сатиры (Теревсат), позднее преобразованный в Театр революции, которым в 1922 году руководил Всеволод Мейерхольд.
Дом № 23, в котором еще не так давно размещался «Кинотеатр повторного фильма», также связан с артистической, а точнее — кинематографической жизнью столицы: только здесь можно было увидеть шедевры мирового кино, в том числе и музыкальные. Кстати, именно в этом доме, изначально построенном для князя А. Б. Лобанова-Ростовского, некогда жил Огарев и бывал Герцен (чье имя улица носила еще совсем недавно).
Одним из самых красивых зданий в старой части Большой Никитской остается здание Московской консерватории, которая была открыта на базе частных музыкальных классов. Инициатором организации Школы-консерватории, а позднее ее первым директором был глава Московского отделения Русского музыкального общества, пианист и дирижер Николай Григорьевич Рубинштейн.
Современное здание Консерватории, перестроенное архитектором В. П. Загорским в 1894 году в классических формах, сохранило фасад и окруженную колоннадой полуротонду старого здания, выстроенного еще при Екатерине Романовне Дашковой (работы по перестройке начались при профессоре консерватории С. И. Танееве, в 1881 году сменившем Рубинштейна на посту директора после его смерти).
Во дворе, выходящем на Никитскую улицу, первоначально предполагалось поставить памятник Н. Г. Рубинштейну, но из-за отсутствия средств проект осуществить не удалось. В 1940 году Московской государственной консерватории было присвоено имя Петра Ильича Чайковского, а спустя 14 лет в консерваторском сквере был торжественно открыт и памятник композитору.